В древнем мире, где люди и монстры жили в гармонии, зловещие демоны представляли единственную угрозу. Но времена изменились, и теперь страх перед монстрами заставил человечество отвернуться от своих когда-то верных союзников. В этом волшебном мире, скрытом от людских глаз, процветает королевство монстров, где маленький наследник престола представляет собой символ надежды и силы. Однако, тьма не
Он – мастер своего дела, который всегда знает, как обойти ловушки и выйти сухим из воды. За его плечами множество блестящих операций, но однажды удача ему изменила, и он оказался за решеткой. Однако, талантливый адвокат и старые связи помогли ему вновь обрести свободу. Теперь он намерен осуществить свою самую амбициозную аферу. Его цель – роскошное мероприятие, где собираются сливки общества, и
Неизвестные преступники наносят новый удар, похищая жену нового комиссара Шона Лау. Они требуют обмена женщин на арестованного злодея, ставя комиссара перед мучительным выбором. В это время член городского совета Освальд Кан начинает подозревать, что Шон Лау и его бывший коллега Ли могут быть как-то связаны с похитителями. Его сомнения подталкивают его к началу собственного расследования. Освальд
Вторую половину XX века Китай поглощает пламя Гражданской войны, заставляя тысячи людей искать спасение от беспощадной судьбы. В центре повествования – молодой солдат Ли, измученный бесконечными боями и жаждущий покоя. Его встреча с Лин, девушкой, потерявшей семью в хаосе войны, становится поворотным моментом их жизней. Решив покинуть родину, они отправляются в опасное путешествие на Тайвань. К
Лицян сидел на скрипучем стуле в муниципальном офисе, разбирая папки с печатями «Совершенно секретно». За окном маячил силуэт порта: ржавые краны, сети, развешанные для просушки, вонь тухлых мидий. Его помощница Сяоинь, в потёртой куртке с капюшоном, тыкала в калькулятор. «Опять урезали бюджет на дренажные каналы, — пробормотала она, не отрываясь от цифр. — Говорят, в столице решили, что мы
Анита Чан, 24 года, работает курьером на мопеде в узких переулках Монкокка. Ее маршрут всегда начинается у ларька с рыбными шариками на Тэмэр-стрит, где хозяин, дядя Ло, ворчит: «Опять без шлема? Когда научишься беречь голову?» Днем она развозит посылки, вечерами ковыряется в старом ноутбуке, пытаясь расшифровать файлы с флешки, которую случайно подобрала у входа в метро Цим Ша Цуй. На одном из
Ли Цяо каждое утро покупал жареные лепешки у ларька возле школы, пока Чжан Вэй не подкатил на велосипеде, заляпанном осенней грязью. «Опять без шарфа? — Вэй швырнул ему сверток с булочкой с корицей. — Умрешь от холода раньше, чем сдашь физику». В перерывах между лекциями они прятались на задних рядах аудитории: Ли чертил схемы двигателей для конкурса проектов, а Чжан рисовал карикатуры на учителя
А-цзе втирается в доверие к Сяо Ма на рыбном рынке Цзюйцзинь — под видом грузчика разгружает ящики с тухлой треской. «Держи паёк, новичок», — Сяо Ма бросает ему свёрток с жареными каштанами, даже не глядя. Через неделю А-цзе уже сидит в конторе за кассой, пересчитывая пачки гонконгских долларов, пахнущих рыбой. Их первый серьёзный «заказ» — поджечь склад конкурентов в порту Гаосюна. Сяо Ма
Ли Вэй, студент биохимического факультета в Чунцине, каждое утро протирал очки от городского тумана, идущего с реки Янцзы. В лаборатории №3, где пахло аммиаком и старыми учебниками, он случайно разлил раствор, активировавший споры чёрного грибка на стеллаже. «Ты вообще смотри, куда руки суёшь!» — рявкнул лаборант Цзян, вытирая пятно тряпкой, которая позже легла на его стол рядом с термосом
Лев зажег фонарик, осветив трещину на потолке заброшенной дачи. Марк, споткнувшись о порог, выругался и вытер ладонью пот со лба. «Смотри, тут дата выцарапана — 12 сентября», — он ткнул пальцем в рассохшуюся дверь кухни, где пахло гнилыми яблоками. Лев поднял с пола ржавый ключ, обмотанный ниткой, и усмехнулся: «Привык, что ты вечно в мусоре копаешься». За окном завыл ветер, и тени от берёз
Ли Жуй, младший чиновник из провинции Хэнань, каждое утро пробирался через рынок Лояна, где в воздухе витал запах жареных каштанов и горелого масла. Однажды за грудами рисовых мешков он услышал обрывки разговора двух мужчин в потёртых халатах: «Если к третьей луне баржи не придут, императорские амбары опустеют…» Сорвав с гвоздя плащ торговца рыбой, Ли накинул его на плечи, спрятав вышитый значок
Ли Минь, 17 лет, каждое утро бежал через рынок Юаньхуань, обходя груды коробок с замороженными пельменями. Его кроссовки, переклеенные скотчем, хлюпали по лужам от растаявшего льда. Во дворе за химчисткой «Золотой дракон» он гонял мяч, сбивая ржавые банки с забора. «Опять один?» — хрипел дядя Ван, владелец чистильни, вывешивая костюм в полоску. «Чэнь Хао на рыбном аукционе помогает», — бросал Ли
Ли Вэй, студент факультета археологии, наткнулся на потрепанный дневник в лавке старьевщика на улице Дунчэн. Страницы пахли плесенью, между строк мелькали странные символы, напоминающие древние печати эпохи Хань. «Почерк как у деда», — пробормотал он, проводя пальцем по желтой бумаге. Вечером в кафе «Золотой феникс» его друг Чэнь тыкал вилкой в жареные пельмени: «Слушай, эти каракули — точно не
В припорошенной пылью деревне Шаолинь подросток Вэй Минь копался в развалинах старого храма, выискивая обломки керамики для продажи. Его сестра Сяо Лань, стирая окровавленные бинты в реке Хуанпу, услышала стук копыт — это вернулись солдаты династии Тан с отрубленной головой мятежника Чэнь Фэна в мешке. «Спрячь нефритовый амулет», — прошептала мать, закапывая ларец с фамильными печатями под
На углу сырого переулка в Шанхае открывается дырявая дверь с вывеской *"Еда до рассвета"*. Лао Чэнь, хозяин с шрамом через левую бровь, коптит сигарету у плиты. За стойкой — таксист Вэй в засаленной куртке, тычет вилкой в жареный рис с крошками свинины: **"Почему всегда три яйца?"** — **"Чтоб не клевал нос на светофорах",** — бурчит Лао Чэнь, счищая нагар с вока. В
Ли Сяохуэй, студент-антрополог с потрёпанным блокнотом и фотоаппаратом Nikon, приезжает в затерянную деревню у подножия гор Юньнань. Ему нужно найти пропавшего брата-журналиста, который писал про местные ритуалы. В гостевом доме с треснувшими стенами хозяйка, миссис Чжан, ставит на стол миску холодной лапши и бормочет: «Твой брат здесь, но он уже не твой». На рассвете Ли находит в заброшенном
Ли Мэй, студентка театрального колледжа, подрабатывала уборщицей в полузаброшенном театре «Золотой феникс» на окраине Пекина. Ее подруга Сяо Лань, помогавшая сортировать старые декорации, нашла за креслом в третьем ряду потрепанную афишу 1927 года с именем актрисы Сяо Юй. «Смотри, тут дата премьеры совпадает с тем пожаром, о котором писали в газетах», — прошептала Сяо Лань, вытирая пыль с
Ли Янь, 24 года, моет посуду в забегаловке «Золотой дракон» на окраине Чэнду. Ее друг Сяо Мин, разносчик лапши, закуривает у мусорных баков: *«Опять будешь ночевать здесь? Хозяин сказал, крысы вчера мешки с мукой погрызли»*. Она отмахивается, вытирая руки о фартук с пятнами соевого соуса. По вечерам прячет заработанные юани в жестяную банку из-под печенья под кроватью в общежитии — копит на
Ли Чэнь, младший инженер из Шанхая, втихаря копается в старых письмах от пропавшего брата-моряка. Находит конверт с японской маркой и адресом портового бара в Иокогаме — «Красный краб». Там старый бармен Сузуки, почесывая шрам на щеке, бросает: *«Твой брат задолжал Ямагути-гуми. Ищи в трюме «Голубой акулы», но сюда больше не возвращайся»*. Ли, пряча конверт в потрёпанный рюкзак, сбегает через