Надя, русская с акцентом, протирает лавандовое масло со стола после клиентки-брокера, которая плакала из-за развода. В крохотной квартире на Брайтоне пахнет борщом и сыростью – протекает кран, но арендодатель игнорирует ее смс. Вечером в забегаловке *Golden Star* Донна, с розовыми волосами и татуировкой «No regrets» на шее, тычет вилкой в картошку: «Тот чувак с тату дракона опять просил «особый»
В приморском городке Рокпорт местный бармен Эдисон Кроу, 32 года, каждую ночь рисует на салфетках странные символы, которые видит во сне. Его младшая сестра Лена, работающая медсестрой в клинике «Санрайз», находит в старом чемодане покойной матери письма на русском языке с координатами: *"58° с.ш., 158° з.д. – там, где вода целует камень"*. За обедом в закусочной «Грейс» Лена тычет
В городишке Айронстоун, зажатом меж скал и угольных шахт, кукольница Джуди чинит старых марионеток в тесной мастерской. Её помощник Панч, вечно пьяный и неуклюжий, вечно роняет молоток в опилки, бормоча: «Опять налажал, чёрт...» Они ставят уличные спектакли про королей и драконов, но зрители смеются только над шутками Панча про пиво. Однажды он, пытаясь угостить старика из толпы джином,
Мэй Лин, призрак в потёртой розовой кофте 1987 года, каждую ночь кружила вокруг заброшенного фуд-корта в торговом центре «Golden Lotus». Её прерывал Ах Бенг — зомби с полуоторванной челюстью, который спрятался тут после провальной попытки угнать мотоцикл у киоска с сатайем. «Ты же воняешь формалином, как тебя не поймали?» — шипела Мэй Лин, пока Ах Бенг ковырял гниющим пальцем в автомате с
Амина, 24 года, работает младшим копирайтером в лагосском рекламном агентстве "Яркие горизонты". Каждое утро она толкается в переполненной *danfo* — синем микроавтобусе, где кондуктор кричит: «Ошоди! Ошоди! Входи-выходи быстрее!» В офисе ее стол завален скетчами для кампании растительного масла "GoldenDrop". Коллега Чиди, всегда в розовых запонках, бросает через перегородку:
Кэтрин, рыжая официантка с татуировкой единорога на запястье, каждое утро начинала с битвы за кофеварку в кафе *Drip & Sip*. Её соседка Лиза, вечно в розовом халате, стучала по батареям, если музыка из квартиры Кэт мешала её йоге. «Опять ты Queen на полную грохчешь? — кричала Лиза через дверь. — У меня поза лотоса рассыпается!» На работе Кэт путала заказы, разбила три чашки за неделю, а потом
Лука, бармен из миланского кафе «Caffè Nero», каждое утро находил на столике у окна пять пустых кофейных чашек, расставленных в форме звезды. В Брюсселе Софи, реставратор картин, обнаружила под слоем краски на холсте XVII века цифру «5», написанную свинцовыми белилами — «Это не случайно, — сказала она коллеге, пока дождь стучал по мансардным окнам мастерской. — Кто-то оставил метку, как в тех
Шейди Уайт, бывшая медсестра из пригорода Питтсбурга, подрабатывает в химчистке «Сияние» на 5-й авеню. Её сосед, водитель грузовика Марвин Гросс, замечает пятна крови на рубашке клиента — местного адвоката Эрика Дойла. «Ты видел это?» — Марвин тычет пальцем в коричневые разводы, пахнущие хлоркой. Шейди молча стирает следы, но вечером находит в кармане пиджака Дойла ключ от склада на окраине. Её
В приморском городке Порт-Клэри 16-летний Джейк чинит мотор старого катера отца, пока мать разгружает ящики с треской. «Сети третий день пустые, — бормочет он, вытирая масло о рваные джинсы. — Как будто всё ушло на глубину». Его подруга Миа, дочь владельца местного паба, находит на пляже мёртвого дельфина с пластиковой плёнкой в жабрах. «Это не шторм, — она тычет в рану палкой. — Смотри, тут
14 февраля 2018-го. Звонок с урока прервали хлопки, которые Кайлен Торн сначала принял за хлопушки. В кабинете химии Джеки Корбин прижалась к шкафу с реактивами — запах аммиака смешался с дымом от пожарной сигнализации. Через три часа Дэвид Хогг, в рубашке с пятном от энергетика, записывал на iPhone видео в школьной раздевалке: "Если вы нас не защитили, мы сами изменим законы". На
В старом квартале Чэнду 17-летняя Сяо Линь каждое утро развозит заказы на потрёпанном мопеде, доставшемся от отца. Кожаную куртку с выгоревшими плечами она не снимает даже в жару — так мать, Цзян Хуа, ругается меньше. «Опять чай пролила на форму? — кричит та из-за стойки своей чайной, вытирая руки в фартуке. — Заработать надо, а не по помойкам шляться!» Сяо Линь молча заворачивает булочку с
Акира, бывший киллер из клана Такаги, три года скрывается в закусочной «Хина» под видом повара. Каждое утро он рубит тухлого тунца для суши, пока хозяйка Юми, знающая его прошлое, щёлкает семечки у кассы. В четверг к нему заходит мужчина в помятом костюме — старый посредник Судо — и шепчет: *«Они нашли след. Вчера сожгли квартиру в Иокогаме»*. Акира моет нож в раковине, глядя на трещину в
