Марк, в заляпанной маслом футболке, ковырялся в двигателе «Шевроле» 78-го года. В кармане джинсов жужжал телефон — Лиза, как всегда, звонила в обеденный перерыв. «Принеси чизбургер без лука, — бросила она в трубку, — Томми опять перепутал заказы». За углом, в кафе «Динамо», Лиза протирала столик у окна, закалывая рыжие волосы карандашом. На салфетке — набросок её руки, подписанный «Карла, 15:23»
Лучано, 34 года, разгружает ящики с лимонами на рынке Порто-Верде. Его рыжий джек-рассел Спотти вцепляется в штанину грузчика, который пытается стащить пачку сигарет из кармана хозяина. «Марио, опять за своё?» — Лучано хватает мужчину за локоть, выдергивает сигареты. Спотти рычит, пока Марио, бормоча «да это шутка была», отступает к припаркованному фургону Fiat 1987 года. Вечером они едут на
Эрик, владелец полуразвалившейся лодочной мастерской в деревне Сöderö, каждое утро начинал с проверки протечек в старом сарае. Его дочь Анна, вернувшаяся из Стокгольма после увольнения, пыталась наладить сайт для аренды катеров, но интернет ловил только у пирса. «Тут даже рыбаки картами платят, — бросила она, тыкая в ноутбук. — Надо договориться с тем немцем, который прошлым летом фотографировал
Лора Митчелл, журналистка из Бостона, приезжает в Хиросиму по заданию редакции — найти материалы о послевоенном восстановлении города. В муниципальном архиве, пахнущем пылью и старыми газетами, она натыкается на коробку с письмами 1947 года, адресованными несуществующему адресу на улице Накадзима. "Кто писал мертвым?" — спрашивает она у Мичико, пожилой сотрудницы архива, разбирающей
В Екатеринбурге 17-летний Артём, разносящий пиццу на ржавом велосипеде, начал замечать тени, повторяющие движения прохожих с опозданием в пару секунд. Его соседка Катя, студентка-медик с фиолетовыми прядями в волосах, однажды застала его в подъезде, когда он вёл пальцем по воздуху, пытаясь «смахнуть» полупрозрачную руку, тянущуюся к его плечу. «Ты опять пялишься в пустоту?» — спросила она,
Лайм, 22-летний бариста из Торонто, в канун праздников получает от своего друга Ноя, подрабатывающего в прокате костюмов, неожиданный заказ — отремонтировать старый костюм Санты для детского приюта. Мастерская Ноя затоплена из-за прорванной трубы, поэтому они переносят работу в крохотную квартиру Лайма. На кухонном столе рядом с чашками недопитого кофе валяются обрывки красного бархата, пуговицы
В глухом городке, затерянном среди сосен, семья Мэттьюсов — Джим, Табита, подросток Джули и младший Итан — ломает машину о перевернутый дорожный знак «Стейси-Лейн». Шериф Бойд Стивенс, в потёртом кителе и с фонарём в руке, появляется из тумана: «До темноты три часа. Не подходите к окнам, даже если услышите голоса». В придорожном кафе «Велма» официантка Донна, вытирая пятно от кофе на стойке,
Лиам Кроу, киллер с привычкой добавлять в чай три ложки сахара, сидел в кафе на углу улицы Сен-Дени. На столе перед ним лежал конверт с фотографией мужчины в очках — новый заказ. Официантка, Мари-Клод, спросила: «Опять без молока?» Он кивнул, поправляя рукав пиджака, скрывающий шрам от пули в предплечье. По дороге к старому мосту Жак-Картье он заметил детектива Айрин Векслер, которая покупала
В пригороде Брантона, штат Огайо, Кэрол Мэйерс, медсестра 42 лет, находит в почтовом ящике конверт с фотографией своего покойного мужа, стоящего у заброшенной заправки «Гас-н-Гоу» в 2019-м — за два года до его смерти. На обороте надпись: *«Он знал про нас. Спроси у Лизы из химчистки»*. Кэрол пробивает через старые счета адрес Лизы Харпер, бывшей коллеги мужа, но та отрицает связь: *«Я только
Джейк Морено, 34 года, сварщик на закрытом руднике в Неваде, случайно находит в заброшенной шахте кусок породы с вкраплениями неизвестного минерала. Он прячет образец в старую банку из-под кофе, но фотографию отправляет Лене, своей сестре-геологу из Феникса. Та приезжает на ржавом пикапе, с ходу заявляя: *«Если это карбонадо, мы оба в дерьме — такие алмазы нелегальны с 80-х»*. Тем временем
В старом районе Лондона, за заржавевшими воротами школы Сент-Маргарет, Лиам Картер натыкается на затертую надпись "Сороки врут" под лестницей третьего этажа. Его бывшая одноклассница Шарлотта Брукс, теперь учительница французского, достает из кармана смятый пакетик с леденцами от кашля: *«Помнишь, как мистер Эдгар гонял нас за жвачкой в лаборатории?»*. На перемене у автомата с
Лена, 32 года, каждое утро втирает остатки кофе со дна кружки в пятно на ковре — след от пролитого лекарства двухлетнего Оливера. Ее квартира в Бруклине пахнет смесью антисептика и подгоревшей овсянки. Врач Марк, ее муж, срывает этикетки с баночек детского питания, сравнивая состав: "Почему он не ест?" — "Может, ненавидит тыкву, как ты в прошлом году", — бросает Лена,