Чэнь Вэймин, судья районного суда в районе Цзюлун, каждое утро покупал *пай-бао* с свининой у лотка напротив станции метро Jordan. Его секретарша, Лю Мэйлин, вечно опаздывала, прибегая с кофе в бумажном стаканчике, который ставила на стол, пока он листал дела о кражах велосипедов и спорах из-за аренды лавок. В обеденный перерыв Чэнь встречался с детским другом, Ли Цзюнем — адвокатом, который
Лю Вэньцзе, сын кузнеца из деревни у реки Цзянъинь, нашел в развалинах семейной мастерской старый меч с гравировкой дракона. Местный старик-рыбак, Чжан Шоу, узнал клинок: «Это оружие генерала Фаня, который сгорел в амбаре в 45-м. Твой отец ковал его три лунных цикла, прятал от японцев». Вэньцзе, замотав меч в промасленную холстину, пошел в порт — спросить о генерале у торговца рисом Ли Хуана, но
Чэнь Лун, худощавый парень в потертой кожаной куртке, копался в коробках на заднем дворе антикварной лавки «Золотой Феникс» в Пекине. Нашел потрепанный свиток с картой района Ваньчай в Гонконге, куда отец исчез десять лет назад. Сестра, Мэйлин, в белом халате с пятнами кофе, пришла после ночной смены в больнице: «Опять эти глупости? Долги отца не оплатятся древностями». В карте были пометки
Чэнь Лун, бывший курьер триады, моет руки в раковине забегаловки на углу улицы Тунчжоу. Вода смешивается с кровью из пореза на ладони. Ли Хао, его друг со школы, теперь детектив в потрёпанном пиджаке, ставит перед ним стакан с молочным чаем: «Ты же знаешь, они нашли твой отпечаток на дробовике у склада». Чэнь вытирает руки об джинсы, на которых остались пятна машинного масла — днём он чинил
Джесс, парень в потертой кожаной куртке, вечно ковыряется в старом мотоцикле возле гаража на окраине Синь-Ксианга. Его сестра Тора, с розовым ирокезом, таскает с рынка ворованные мандарины и ворчит: *«Если Хаос снова полезет в канализацию, я не буду его ловить. Надоело пахнуть отходами»*. Вектор, инженер-самоучка, собирает из хлама робота-пса, но тот вечно глохнет на полпути к заброшенному
Ли Вэй, парень с рынка в районе Яу-Ма-Тэй, копался в коробке со старыми радиодеталями, когда нашел потресканный нефритовый амулет с драконом. "Эй, дядя Чэн, это чья штука?" — спросил он, вытирая пот со лба. Хозяин лавки, жуя палочку сахарного тростника, буркнул: "Выбрось. Хлам". Но вечером старик-нищий у мусорных баков прошипел: "Дракон проснется, если его коснется кровь
Мей-линь, дочь владельца судоремонтной мастерской в районе Абердина, каждое утро завтракала жареными рисовыми клецками с креветками, пока её отец Цзюнь обсуждал с матросами цены на запчасти. В порту пахло мазутом и солёной водой, а по вечерам она тайком переписывалась с Алеком — парнем с Бермуд, который приехал на стажировку и жил в съёмной комнате над рыбным рынком. «Твои глаза как огни на
Ли Мэй, 19-летняя связующая из Гонконга, приезжает в Шэньчжэнь на первые сборы. В спортзале пахнет лаковым деревом и потом — старые вентиляторы гудят, но не справляются. Тренер Чжан, бывший игрок с шрамами на левом плече, сразу тычет пальцем в её приём: «Твои передачи точны, но ты не видишь команду. Здесь не улица, где мяч сам находит сетку». Ли Мэй молча поправляет напульсник с выцветшим
Ли Чен застрял в крохотной квартире над лавкой с утками по-пекински. Каждое утро он бежал вдоль доков Кеннеди-Таун, обходя лужи с мазутом, пока не добирался до спортзала «Золотой кулак». Тренер Вон, бывший чемпион с шрамами на костяшках, орал: «Ты бьешь, как старуха палкой по ковру!» По вечерам Ли чинил мопеды в гараже Мин Хо, который ворчал, затягивая гайки: «Слезь с ринга, пока мозги не вытекли
Чэн Хао, хирург с потёртым стетоскопом, заклеенным серебряным скотчем, врывается в приёмное отделение больницы Куун Тун. На улице — ливень, вода стекает с его плаща на кафель. «Где Ли Минь?» — кричит он, вытирая очки рукавом. Медбрат тычет пальцем в сторону третьей кабинки: там Ли Минь, в маске из марли и проволоки, давит на грудную клетку подростка с ножевым ранением. «Держись, сейчас всё
Ли Мин, девятнадцатилетняя официантка в семейной пекарне «Золотой крендель» на углу Козуэй-Бэй, каждое утро разгружает мешки с мукой, пока отец, Чен, ворчит над счетами. По вечерам она тайком слушает пластинки с британским роком в крохотной комнатке над магазином, где обои покрыты трещинами, а на столе валяется разбитый микрофон из детства. Её подруга Айко, студентка-архитектор, таскает за собой
В старом районе Коулуна детектив Чан Хо, в мятом пиджаке с пятном от кофе, разглядывает фотографию места преступления: труп триадного босса Ма Така найден в заброшенном магазине сушеной рыбы. Рядом — окровавленный нефритовый кулон, горстка пепла от благовоний, полусгоревшая фотография 1997 года. «Кто-то мстит за старые грехи, — бормочет Чан, поправляя очки. — Но пепел *саньсян* тут...