В Барселоне Кармен, 34 года, перебирает ящики с апельсинами на рынке Бокерия. Запах перезрелых фруктов смешивается с дымом от жаровни соседнего лотка. "¿Están dulces hoy?" — спрашивает пожилая клиентка, тыча в груду мандаринов. "Como la infancia, señora", — бросает Кармен, замечая под ящиком пожелтевший конверт с маркой Панамы 1978 года. Внутри — фото мужчины в военной форме,
В Элисондо, затерянном в баскских горах, инспектор Амайя Саласар копается в архивах местного полицейского участка. Ее пальцы скользят по потрепанной папке с фотографиями жертв — все женщины, на шеях следы веревки, на груди вырезан символ *тартальо*. «Они думали, это ритуал?» — бормочет она, находя в кармане последней жертвы клочок газеты с адресом заброшенного *касерьо*. Там, под половицами, она
Хавьер, курьер с потертым рюкзаком, петляет на мопеде Vespa 1985 года по улице Толедо. В кармане — смятая пачка Ducados, в наушниках — подкаст о маркетинге, который он слушает «для саморазвития». На перекрестке у бара «Эль Сур» женщина в красном пальто — Карла — сует ему коробку, обмотанную скотчем: *«Не вздумай открывать. Через три часа — склад на Калье де лас Анимас, задние ворота»*. Он кивает,
Карлос, 27 лет, чинит моторы в полуразвалившемся гараже на окраине Лавапьеса. Его сестра Лусия, 19, таскает подносы в баре «Эль Сур» — там треснутые стулья, а на стенах висят постеры с корридой 90-х. По вечерам они спорят у плиты с пригоревшей паэльей: «Ты опять проспал лекции?» — «А тебе какое дело? Лучше скажи, куда пропали деньги из банки». В соседней квартире донья Марта включает телевизор на
Хара, худощавый парень в потрепанной кожаной куртке, каждое утро замечал, как трещина в стене его квартиры в районе Сан-Тельмо расширяется на миллиметр. Он замерял ее ручкой, оставляя черточки на штукатурке. "Сосед сверху опять залил пол?", — спросил Макси, друг детства, разглядывая пятно сырости под трещиной. Они работали в кафе на углу улицы Перу, где Хара чинил кофемашины, а Макси
В старом районе Мадрида, на улице Латур, Виктория Моралес каждое утро покупает чуррос у лоточника Пако. Ее рыжая кошка, Луна, царапает обои в съемной квартире на третьем этаже, где окна выходят на заброшенную площадь. Однажды Вики находит в прабабушкином сундуке письма 1936 года с подписью «Эмилио». «*¿Quién diablos era ese tipo?*» — бормочет она, разглядывая пожелтевшие фотографии с видами
В приморском городке под Валенсией 19-летняя Карла разгружает ящики с кальмарами в порту, пока ее брат Маркос чинит сети. "Слушай, старик из Рейкьявика опять звонил — предлагает работу на траулере", — бормочет он, выплевывая окурок в мутную воду. Через три дня они летят в Исландию с чемоданом, набитым консервами чорисо и фотографией покойного отца в форме рыбака. В аэропорту Кеблавик
В старом лондонском доме с треснувшими обоями Роджер пытался настроить гитару, пока пятнистый далматинец Понго грыз его шлепанцы. Анита, перепачканная краской с мольберта, услышала вой из переулка: «Опять мусорные баки перевернули?» На следующее утро исчезли десять щенков. Соседка миссис Пратт клялась, что видела «ту рыжую в шубе, что пахнет бензином» — Круэлла требовала у грузчика в порту: «Если
**Первый абзац:** Мадрид, район Лавапиес. Кармен, 19 лет, в рваной куртке, прячет в рюкзак банки с консервами, пока её младший брат Хавьер караулит у переулка. «¡Rápido!» — шипит он, услышав грохот за поворотом. На площади Сибелес треснувший экран телевизора транслирует застывшее лицо мэра: «...эвакуация невозможна. Укрепляйте окна...» Соседка-старуха, Роза, высовывается с балкона, швыряя вниз
Маргарита, в сером пиджаке с закатанными рукавами, щурится от утреннего солнца в парке Ретиро. Рядом с телом женщины в синем платье она замечает клочок бумаги с цифрами «13-5-9-14» — пахнет жареными кальмарами из соседнего кафе. Хавьер, в потрепанной кожаной куртке, допрашивает уличного музыканта: «Ты точно слышал крик в 5:30?» Тот мнет гитарный ремень: «Да, но потом играл дальше — люди тут
В мастерской на окраине Мадрида Петра, с глиной под ногтями и сигаретой «Дюнкер» в зубах, лепит скульптуру матери — Кармен, умершей от пневмонии три года назад. Запах масляных красок смешивается с ароматом пережаренного кофе из соседней закусочной. «Ты все еще пытаешься заставить ее дышать?» — спрашивает Хавьер, владелец мастерской, указывая на трещину в глиняной шее. Петра молчит, стирает пыль с
В Мадриде Лусия, 24 года, разбирает коробки в антикварной лавке на улице Уэртас. Внутри потёртой рамы с треснувшим стеклом находит картину: пейзаж с оливковой рощей, подпись *"El Encuentro, 1947"*. В углу – пятно, похожее на кровь. За ужином с матерью, потягивая орчату, Лусия роняет: *"Эта картина… я видела её во сне. Там был мужчина в сером пиджаке, он кричал что-то по-испански,