Ли Вэй, коренастый кузнец с обожжёнными пальцами, ковал подковы в своей мастерской у реки Миньцзян, когда в дверь вломились солдаты в ржавых латах. «Завтра здесь будет казарма», — бросил капитан Чжан, тыча пальцем в треснувший наличник. Отец Ли Вэя, старик с лицом, как смятый пергамент, прошипел: «Кузня пережила династию Тан — сломаешь, сгорит твоя удача». Ли Вэй спрятал под грудой угля меч с
Линь Чжэнь, парень в потёртой кожаной куртке, разгружал ящики с лапшой за кафе на окраине Пекина, когда почтальон вручил ему конверт с печатью в виде девятиугольника. Внутри — фотография отца, пропавшего десять лет назад, и записка: *«Ищи Ци Мэн в Шэньси, пока они не нашли тебя»*. Вечером, за столиком с треснувшим стеклом, он столкнулся с Сяо Мэй — девушкой в красном шарфе, листающей старую
Шэнь Ли, богиня войны с потрёпанным плащом из облачной парчи, свалилась в грязную лужу возле деревни Циньшуй. Вместо небесного дворца — покосившаяся хижина, где местный травник Сюй Минъян растирал коренья. «Ты треснула ступеньки у алтаря, когда падала, — бросил он, не отрываясь от ступки. — Ремонтировать будешь сама». Она пыталась призвать молнию, но из ладони выскочила лишь искра, подпалившая
Ли Вэй, инженер-строитель с обветренным лицом, топтал разбитую плитку на вокзале Чанчуня, сжимая в руке билет на отмененный поезд до Шэньяна. В углу зала продавец в потертом пуховике разливал лапшу быстрого приготовления — запах глушил аромат мокрых варежек. «Доча, папа задержится», — бормотал он в телефон, перекрывая гул генераторов. Рядом подросток в наушниках тыкал пальцем в экран: «Батарея
Линь Фэн, кузнец из деревни Циньшуй, три недели пытается восстановить ржавый клинок, найденный в руинах храма предков. По вечерам он заливает трещины в металле расплавленной бронзой, а сосед-рыбак Ли Вэй подкалывает: «Опять всю ночь стучал? У меня карп в ведре уснул от твоей дрожи». Утром в кузницу врывается Сяо Лан — девушка в синем халате с выгоревшими рукавами, пахнущая полынью. Её
Хуа Чжи, 17 лет, живет в деревне Линьшуй, где ее отец Чжан Вэй десятилетиями лепит керамику в мастерской с потрескавшимися стенами. Однажды, перебирая коробку с засохшей глиной, она находит письма от матери, Ли Мэй, исчезнувшей десять лет назад. "Почему ты никогда не говорил?" — дрожит ее голос, а отец, вытирая руки об фартук, бросает: "Она искала правду, которая сожгла бы наш
Ли Вэй сидел на кухне своей съемной квартиры в Цзюлуне, разбирая старый планшет с треснувшим экраном. Рядом валялись пустые коробки от димсамов и банка *Wangzai Milk*. «Там всего два камеры, — сказал он Чэнь Сяо, тыкая в карту аптеки на углу улицы Натан-роуд. — Но охранник меняет смену в 15:45. Нам надо войти, пока он курит у мусорок». Чэнь, перебирая четки из красного сандала, бросил: «А если
Линь Сяо, двадцатитрехлетняя бариста в кафе «Золотой лист» на окраине Шэньчжэня, каждое утро вытирала стойку тряпкой с запахом старой соды. За углом гудел стройплощадка, а Чэнь Ян, студент-архитектор с мешками под глазами, заказывал латте без сахара, роняя из рюкзака чертежи мостов. «Снова не спал?» — спросила она, подбирая с пола кальку с набросками арочных пролётов. «Университетский проект.
Ли Вэй, бывший монах из провинции Хэнань, рылся в груде старых коробок на блошином рынке Чэнду. Его пальцы наткнулись на потрескавшийся свиток с печатью династии Мин. «Это не просто бумага», — пробормотал он, разглядывая символы, похожие на сплетение иероглифов и схем микропроцессоров. В соседнем переулке Сяо Линь, девушка в потертой кожаной куртке, торговалась за чашку лапши с уличным продавцом:
Лян Вэй, тридцатидвухлетний редактор из провинциального издательства в Ланьчжоу, получает рукопись от неизвестного автора — сборник стихов, переплетённый в синюю клеёнку. В конверте лежит фотография: пожилой мужчина в очках с толстыми линзами стоит у причала на Хуанхэ, за спиной ржавая баржа. Лян находит в тексте отсылки к закрытому заводу по переработке химических отходов, где десять лет назад
Ли Вэй, парень в потёртом фартуке с пятнами от рисовой муки, каждое утро замешивает тесто в семейной пекарне на окраине Чунцина. Его старший брат, Чэнь, исчез месяц назад, оставив только ключ от заброшенного склада в портовой зоне. «Ты опять полезешь туда после смены?» — хрипит соседка Мэйлин, развешивая на балконе выстиранные кисти. Она рисует граффити на ржавых стенах, смешивая краски из
Ли Сяо, барменша в крошечной кофейне на окраине Шанхая, случайно натыкается на переписку в телефоне мужа, Чэнь Юя, пока он мыл посуду. Сообщение от Лю Мэй: *«Завтра в семь? Я буду в том же платье»*. Сяо, перепачканная в кофейной гуще, тычет экраном в лицо мужу: **«Кто это? Объясни, или я вылью кипяток на твою коллекцию кактусов»**. Чэнь Юй, не отрываясь от раковины, бормочет что-то про «коллегу