Амина копошится в коробках с тканями адире на рынке Алаби, пока ее мать, Ифеома, торгуется с клиенткой из Виктории-Айленд. «Три тысячи за пять метров? Ты хочешь оставить моих детей голодными?» — хрипит Ифеома, размахивая рукой с облупившимся голубым лаком. В углу лавки валяется потрепанный альбом с фото отца Амины — он погиб два года назад, когда бетонная плита сорвалась на стройке Тунде Деле,
Воук, обладающий даром, который другие назвали бы проклятием, не может смириться с утратой близкого друга, погибшего жестокой смертью. Ослеплённый ненавистью и жаждой мести, он обращается к запретной чёрной магии, решив, что только она способна дать ответы и отомстить его врагам. Но каждый новый шаг на этом тёмном пути уводит его всё глубже в мир, где линии между добром и злом стираются, а магия
В Торонто Эрик, лесник с обветренным лицом, натыкается на труп в красной куртке возле замёрзшего озера. В кармане — ключ от старого мотеля и записка: *«Они видят сквозь лёд»*. Тем временера в Осаке Ами, студентка, роется в бабушкином комоде, вытаскивает куклу с треснувшим фарфоровым лицом. «Она шевелила пальцами, когда я отвернулась», — дрожит она в звонке подруге, пока за окном гаснет неоновая
Акинде Адемия, парень с дипломом сельскохозяйственного инженера, толкается по пыльным улицам Кадуны, обходя офисы с потрепанным резюме. Вместо собеседований — отказы: «Вам бы к дяде в Лагос вернуться», — бросает менеджер в рубашке с закатанными рукавами, разглядывая телефон. По вечерам Акинде сидит с другом Маликом у ларька, жует *suya* с перцем, обсуждает, как выпросить денег у сестры Зайнаб,
Чиди, 28-летний инженер-самоучка из Лагоса, чинил генераторы в мастерской возле рынка Икеджу. Его сестра Амина, медсестра в полуразрушенной клинике Ошоди, каждое утро пробиралась через пробки на *okada* — мототакси, — отчитывая водителя: «*Abeg, no speed!* Я не хочу умереть до смены». В их доме в районе Мароко, где пахло жареным плантайном и дизельным дымом, хранились чертежи самодельного ветряка
Чиди, худощавый парень в потёртой футболке с логотипом MTN, каждое утро протирал стойку в баре "Кокосовый рай" на окраине Лагоса. Его руки дрожали не от усталости, а от видений: за спиной у Амины, хозяйки заведения в кислотно-розовом парике, кружил полупрозрачный старик с ножом в груди. «Твой клиент вчерашний... он сейчас за дверью», — бормотал Чиди, указывая на пустоту у киоска с
Сильвия торгует яркими тканями на рынке Ошоди, считая наличные в потёртом кошельке. Чиди, её парень-водитель, задерживает выплаты за аренду комнаты в Мушин. «Ты опять с пустыми руками?» — бросает она, вытирая пот со лба. Рядом ворчит продавец жаровен, запах жареных бананов смешивается с пылью. Вечером Сильвия чинит сломанный вентилятор проволокой, слушая, как соседка Амака сплетничает о жене
Амина, 23 года, копается в старом сундуке отца на третьем этаже хрущевки в районе Икея. Лампочка мигает — опять перебои с электричеством. Под слоем выцветших тканей находит потрепанный блокнот с пометкой *"Клиенты: Олувале, 12.03.2018"*. Внутри — столбики цифр, схемы поставок пальмового масла через порт Лагоса. Чиди, ее соседка с детства, щелкает семечки у окна: «Брось это. Помнишь, что
Амина, 24 года, работает младшим копирайтером в лагосском рекламном агентстве "Яркие горизонты". Каждое утро она толкается в переполненной *danfo* — синем микроавтобусе, где кондуктор кричит: «Ошоди! Ошоди! Входи-выходи быстрее!» В офисе ее стол завален скетчами для кампании растительного масла "GoldenDrop". Коллега Чиди, всегда в розовых запонках, бросает через перегородку:
Эмили, мать троих из Бристоля, каждое утро раскладывала носки мужа Тома на лестнице, пока не нашла в его куртке чек из ювелирного с непривычным именем. Вместо скандала она собрала соседок — медсестру Лидию и студентку-иммигрантку Фариду — в заброшенном кафе на углу Хай-стрит. «Он купил колье любовнице, а я три года экономлю на плитке для ванной», — бросила Эмили, разминая пальцами салфетку с
Чиди, худой парень в потёртой футболке с логотипом пивной компании, разгружал ящики с газировкой за лавкой на рынке Икея. В кармане жужжал разбитый телефон — мать звонила третий раз, спрашивала про деньги за аренду комнаты в Адже. Возле киоска с жареным плантейном к нему подкатил Эмека на мопеде, в золотых цепях и с шрамом через бровь: *"Слушай, брат, завтра грузовик с электроникой из порта.
В Лагосе Амара Нвадике, кандидат в сенаторы от оппозиции, втирается в толпу на рынке Иданре, поправляя *геле* на голове. Ее помощник Чиди раздает листовки с лозунгом «Свет не выключится», тыча пальцем в обесточенные лавки с генераторами. «Мама Босс, они уже подкупили председателя участка в Бадагри», — шепчет он, вытирая пот с висков. Тем временем в Абудже Ибрагим Дантата, министр по особым