В деревне Игбокоди, на окраине Лагоса, 18-летний Эзе копает яму под манговым деревом, чтобы спрятать старый бронзовый колокол, украденный из храма предков. Его сестра Аданна, с облупившимся лаком на ногтях, кричит: «Они уже идут! Брось это, пока Оби не увидел!» В соседнем доме их дядя Чиди ломает стену глиняной хижины, чтобы расширить магазинчик с генераторами — земля племени теперь его залог за
Амака втирает пятно от пальмового масла на желтой ткани, пока Чиома в салоне "Golden Locks" на Огун-стрит заплетает клиентке брейды. "Дядя Оби звонил опять, — бросает Чиома, закусывая резинку для волос. — Говорит, если через неделю не вернем 500 тысяч, заберет грузовик с мамиными вещами". Амака швыряет моток ниток в жестяной ящик с вывеской "Адире текстиль":
В рыбацкой деревне Игболанд, затерянной между лагуной и океаном, 19-летняя Адеола чинит сети, слушая, как ее младший брат Чиди спорит с дядей о лодке. «Если двигатель снова заглохнет, мы останемся без улова на неделю», — бросает дядя, вытирая масло с рук тряпкой. По вечерам Адеола пробирается к мангровым зарослям, где находит старые ракушки с синими узорами — подарки от существа с чешуйчатой
В Лагосе, на шумном рынке Икеджа, 34-летняя Амина торгует тканями *адире*. Каждый день она пробирается через пробки на раздолбанном *okada*, уворачиваясь от продавцов *suya*, чей дым щиплет глаза. Дома её ждёт 16-летняя дочь Биса, которая тайком красит волосы в рыжий — "Mama, я не буду шить платья, как ты! Хочу в университет, изучать робототехнику!" — кричит она, хлопая дверью из
Адаора, сорокалетняя вдова, владелица магазина тканей в Икойи, обнаруживает в старом чемодане мужа письма от любовницы — Чидиомы, работавшей в аптеке на улице Обаланле. Вместо слез Адаора достает калькулятор, считает, сколько украл покойный муж, пока она торговала *анкарой* и уговаривала клиенток купить шелк подороже. «Ты думала, он святым был?» — смеется ее младший брат Эмека, разглядывая фото
**Аде из Лагоса** торопливо прикрывал ржавую цистерну с контрабандной нефтью, пока над рынком *Ошоди* висел запах жареных бананов. Его сестра, **Чидима**, продавала ткани в двух кварталах отсюда, даже не подозревая, чем он занят. В тот же вечер **Эмили**, студентка-эколог из Ванкувера, разбирала пробы воды из порта — на дне стакана плавали маслянистые пятна. «Ты уверена, что это с танкера
Чиди, бухгалтер из барака возле рынка Икеджа, три месяца копил на свадьбу, откладывая по горсти найр из зарплаты. В четверг Эмека, его друг по университету, в грязной рубашке с логотипом мертвой криптобиржи, притащил его в забегаловку "Мамми Йоро". **"Ты видел, как Аде купил джип? Всё через это приложение",** — тыкал в телефон, где цифры росли как дрожжи в теплой воде. Чиди
Педро, 23 года, торгует подержанными телефонами на рынке Балале в Лагосе. Его девушка Амина, парикмахерша из салона *Golden Curls*, каждое утро жарит батат на ржавой сковородке, пока он копается в коробках с проводами. «Соседи опять стучат по трубам, — бросает она, завязывая платок. — Хоть бы крысу ту проклятую поймали». По вечерам к ним заваливается Чиди, друг детства, в потёртой кепке с
В Лагосе Амина, местная художница, копалаcь в дедовском сундуке, заваленном потрескавшимися рамами и пачками писем на йоруба. Под слоем пыли нашла холст с изображением женщины в синем головном уборе — лицо стерто, но на обороте пятно, похожее на кровь, и надпись: *"Они знают про гавань"*. Через два дня ей позвонил Томас, куратор из лондонской галереи Tate Modern, срывающимся голосом:
Амина, младший копирайтер в лагосском рекламном агентстве, и Эбеле, ее соседка-стилист, договорились в кафе "Yellow Star" о пари: за три недели завоевать внимание Чиди Мбаку — владельца сети аптек, чей портрет висел в местной газете. Девушки раздобыли расписание его пробежек в парке Икеджа, где Амина "случайно" пролила на него фраппучино, пока Эбеле снимала все на телефон для
Амина, девушка из рыбацкого квартала Лагоса, каждое утро раскладывала манго и папайю на прилавке, пока соседи спорили из-за цен на сушеную тилапию. В пятницу, когда солнце плавило асфальт, к ней подошел Джеймс — фотограф из Чикаго в выгоревшей кепке с логотипом бейсбольной команды. «Ты похожа на ту, что снилась мне три ночи подряд», — сказал он, показывая снимки алтаря с резными фигурками у реки.
Амина, в потёртом платке и резиновых сапогах, копалась в лозах на семейном винограднике под Лагосом. Её брат Чиди, в помятой рубашке с расстёгнутым воротом, пригнал ржавый грузовик и заявил: *«Старик умер, земля теперь моя. Завтра приедут покупатели — подписываю договор»*. Она швырнула в него комком красной пыли: *«Отец двадцать лет поливал эти лозы пивными бутылками, а ты хочешь всё сдать под