Антон, электрик с облупленными ногтями от изоленты, копался в щитке у пятиэтажки на улице Тракторной. Лида, его сестра, продавала на рынке вязаные носки — те самые, с оленями, которые она штопала вечерами под треск телевизора. «Опять свет вырубили?» — спросила она, разбивая яйцо о край сковороды с нагаром. Антон, не отрываясь от паяльника: «На заводе генератор чиним, к утру должно дать». За окном
Эмили Райт, помощница в антикварной лавке «Ржавый ключ» на окраине Лоуренсвилла, разбирала коробки с посудой из распродажи умершей соседки. Внутри треснувшей фарфоровой чашки с синими незабудками нашла пожелтевшую записку: *«Если читаешь это — спаси клён на углу Восьмой и Мейн. Он всё видел»*. На обороте — пятно, похожее на засохший чай, и дата: 12.09.68. За окном лавки, затянутым вязаными
В заброшенной лаборатории под Уайтхорсом (Юкон) вирусолог Лиана Восс случайно активирует древний штамм, найденный в теле мамонта. Ее напарник, механик Тарик Хассан, чинит сломанную центрифугу, когда пробирка с сине-черной жидкостью падает на пол. «Черт, Лиана, ты слышала этот вой снаружи?» — кричит он, замечая трещину в окне. Вместо ответа Лиана наклоняется к луже зараженной слизи, которая
Ханна Свенсен, владелица кафе *Cookie Jar* в городке Эден Лейк, нашла тело местного аптекаря, Грега Фэрроу, в подсобке за магазином тканей. Детектив Майк Кингсбери, в рваной кожаной куртке и с кофе в руке, пытался отмахнуться: «Случайность, Ханна. У парня было больное сердце». Она заметила царапины на замке и следы шин на грязи — слишком аккуратные для грузовика Грега. В холодильнике кафе, между
Лиза Морган приезжает в Эппл-Хилл после десяти лет отсутствия, когда умирает её отец, оставив полуразрушенный дом и коробку с фотографиями 90-х. В местной кофейне «Дубовый Лист», где пахнет корицей и жженым кофе, она сталкивается с Грэмом Колдером — бывшим одноклассником, а теперь мэром, который торопливо убирает со стола газету с заголовком о закрытии фабрики. «Твоя мать всё ещё хранит те старые
Лида приезжает в деревню Светлицы после пяти лет жизни в городе. На автобусной остановке её встречает Артём, бывший одноклассник, в засаленной куртке и с пачкой «Беломора» в кармане. «Твой дом всё там же, у плотины? — бросает он, разгружая её чемодан с автобуса. — Анна Петровна третью неделю калитку красит, всё жалуется, что ты не звонишь». По дороге мимо заброшенной мельницы Лида замечает, что
Харуто, 17-летний курьер из пригорода Осаки, каждое утро заворачивает онгири в фольгу для младшей сестры, пока та ковыряется в рюкзаке. После школы он развозит посылки на потрёпанном электроскутере, объезжая трещины на асфальте от прошлогоднего землетрясения. В старом доке, где хранят бракованную технику, он случайно ловит голограмму девушки в чёрном комбинезоне: «Ты видишь меня? Значит,
Элиас Морган, ветеран-почтальон с артритом в левой руке, находит в старом почтовом ящике на углу Пайн-стрит конверт с выцветшей маркой 1978 года. Внутри — ключ от сейфа и фото его покойной матери, стоящей у заброшенной заправки «Golden Star». Он звонит сестре Софии, пока чинит велосипед на кухонном столе: «Ты помнишь, мама когда-нибудь говорила про Нью-Мексико?» София, парикмахер с татуировкой
Раджеш, 17 лет, втискивается между мешками кардамона и куркумы в лавке отца в Пушкаре, пытаясь зарядить ноутбук от удлинителя с перебитой изоляцией. «Опять лагает!» — бросает он Амиту, который, пристроившись на ящике с асафетидой, жует паан. По вечерам они пробираются в заброшенный хавели за городом, где местные подростки тайком играют в мобильный крикет — экраны светятся в темноте, как светляки.
Камила, 27 лет, чистит кальмаров на рыбном рынке в порту Вальпараисо. Утром, пока рыбаки в засаленных фуфайках разгружают улов, она находит в ящике с треской конверт с выцветшими фото — на них её покойная мать стоит у полуразрушенного маяка на юге. «Что ты тут спрятала?» — шепчет Камила, пряча снимок под фартук. Вечером в баре «Ла Пульга» её брат Матиас, студент-биолог, показывает анализ воды из
Лила, 25 лет, в синем фартуке с пятном от варенья, вытирает стойку в кафе «Дубовый лист» в Бриджтоне. В углу за третьим столиком Картер, в потрепанной кожаной куртке, рисует в блокноте старый железнодорожный мост. «Двойной эспрессо, без сахара», — бросает он, не отрываясь от наброска. Лила замечает, как он стирает контур башни ластиком слишком резко. «Вы его сломаете», — говорит она, подавая
Лена, с синими прядями в волосах и татуировкой кота на запястье, разгружала подносы в кафе *Kanalblick* на берегу Ландвер-канала. В углу зала мигала перегоревшая лампа, а пол скрипел под крошками штруделя. Юлиус, в очках с толстой оправой и джинсах, испачканных акриловой краской, заходил каждое утро за капучино. «Ты опять не спала? — тыкал он в её синяки под глазами. — Перестань рисовать по