Тигр и журавль (1 сезон)

Ли Вэй, массивный полосатый тигр с выцветшим шрамом на левой лапе, копался в грязи на краю рисового поля. Его когти, больше подходящие для охоты, неуклюже цепляли корни сорняков — соседка-черепаха наняла его прополоть участок за три сушёных кальмара. В трёх метрах от него Мэй Лин, журавль с перьями цвета пепла, методично выдёргивала из ила ракушки, бросая их в плетёную корзину. «Если ещё раз заденете мои сети, — резко щёлкнула клювом Мэй Лин, не поднимая головы, — кальмаров не видать. А черепаху я сама предупрежу, что вы вчера её горшок с кактусом разбили». Ли Вэй фыркнул, смахнув комара хвостом: «Твой «горшок» был консервной банкой. И кактус живой — воткну обратно, если найдёте».

К вечеру Ли Вэй, вместо обещанных кальмаров, нёс на спине корзину с треснувшими ракушками — случайно наступил, пока чинил забор. Мэй Лин, склонившись над ручьём, собирала водоросли для лапши. «Завтра идёшь со мной к водопаду, — сказала она, завязывая узел на мешке. — Там бамбук для новых сетей. Или предпочитаешь весь месяц есть мох?» На рассвете они пробирались через заросли папоротника, где Ли Вэй, спотыкаясь о корни, ронял: «Почему у журавлей такие длинные ноги? Чтобы дразнить тех, кто в грязи вязнет?» Мэй Лин, перепрыгивая через камни, бросила через плечо: «А тигры рычат, чтобы скрыть, как у них урчит живот». У водопада, пока Ли Вэй грыз стебли, она сплёвывала волокна в чан с кипятком — готовила клей из рыбьей чешуи.