Ливай (2019)

Ливай протирает пот со лба, пока мопед с прицепом, заваленным бобовыми лепёшками «мой-мой», глохнет на выбоине возле киоска матери в Икедже. «Три тысячи на прошлой неделе, сынок, — хрипит она, перебирая наличные в жестяной коробке. — Этого хватит только на одну инъекцию Амине». Сестра лежит в душной комнатке за занавеской, на окне — пузырёк с просроченным парацетамолом. Вечером, когда соседи включают генератор, Ливай крадёт провод, чтобы подключить вентилятор к общей сети — свет мигает, запах горелой пластмассы висит до утра.

Оби в кожаном жакете поверх выцветшей футболки ловит его у авторемонта на Адели: «Пятьдесят тысяч за три рейса до Апапы. Груз — коробки с «удобрениями». Шрам на его щеке дергается, когда Ливай отмахивается: «Я не курю даже траву». Но уже в пятницу тот же мопед трясётся по грунтовке к пристани, ящики привязаны верёвками. Выстрелы начинаются внезапно — таможенник в рваной форме падает у крана, Ливай ныряет под лодку, находит в треснувшем чемодане фото мэра с девушкой и пачку чеков с печатью «Министерство водных ресурсов». «Ты что там копался, слепой кусок дерьма?» — Оби бьёт кулаком по столу в пустой забегаловке, когда Ливай звонит. Утром он стучит в дверь Чидиме, журналистки с распухшим от бессонницы глазом: «Если я это опубликую, они убьют нас обоих». Она достаёт диктофон с треснутым экраном: «У меня уже семь источников пропали. Пиши завещание».