Эмили, 23 года, втихаря пишет строчки на обороте кухонных счетов, пока мать Нора стучит ножом по разделочной доске. Ее комната в амхерстском доме пахнет воском для мебели и сушеным лавандовым саше — черновики она прячет под половицей, рядом с письмами к Сью, жене брата Остина. Отец, Эдвард, ловит ее за пергаментом: «Опять тратишь свечи на эту ерунду?» На ужине он разламывает хлеб резким
Лука, худощавый архивариус из Венеции, находит в коробке с документами 80-х годов фото женщины, стоящей у парижского книжного киоска. На обороте — адрес кафе *Da Sergio* и подпись: *"Кто вернёт это Алессандре, получит кофе и историю"*. Заинтригованный, он идёт по указанному адресу, но вместо кафе обнаруживает цветочную лавку. Хозяйка, пожилая француженка Иветт, щурится на фото:
Марко, в рваной кожаной куртке, приезжает в Порто-Верде на раздолбанном мопеде. В кармане — письмо от умершей матери с пятнами вина: *«Джузеппе знает, где деньги»*. Сестра Лючия, которая держит кафе *«Бьянка»*, бросает ему в лицо чашку эспрессо: «Ты десять лет не звонил, а теперь приполз, как крыса». На заднем дворе, за ящиками с лимонами, их младший брат Сандро ковыряет ножом треснувшую плитку —
В старом промышленном городке Гастингс, где закрытая фабрика "Вернер Стил" ржавеет у реки, Клара Митчелл, журналистка из Торонто, приезжает на похороны сестры Лидии. Лидия, владелица закусочной *Лунный свет*, где до сих пор трещит неоновый знак и играет джаз из автомата 80-х, упала с моста в ледостав. Клара находит в её квартире папку с вырезками о пропавшей 15 лет назад школьнице Эмили
Лила, 27 лет, бариста в кафе «Мельхиор» на окраине Чикаго, каждое утро вытирала пятна от латте-арта с мраморной стойки. Однажды в её смену зашёл мужчина в потрёпанном плаще, оставив конверт с надписью «Для рыжеволосой». Внутри лежала карта района с отметкой на заброшенном книжном магазине «Алхимик». Лила, скептически хмыкнув, решила проверить адрес после работы. Там она столкнулась с Маркусом,
Эмили застряла в грязи по щиколотку, пока Джейк пытался вытащить ее ботинок, хлюпая водой. Они свернули с тропы два часа назад — Рик настаивал, что видел озеро через хребет. «Там должен быть мост», — бормотал он, тыча пальцем в карту с облупившимися отметками. Люси, сжимая потрескавшийся компас, первый раз за день выдавила: «Если не вернемся к закату, эти консервы станут нашим ужином». Вместо
Джон, в мятом хаки и с пистолетом на поясе, шагает через мангровые заросли Белиза. Его дом — бетонная коробка с ревущими обезьянами в клетках и камерами на пальмах. Джанин, жена, курит на веранде, пока он проверяет ловушки для игуан. «Сэм говорил, ты должен ему пятьсот тысяч», — бросает она, не отрываясь от сигареты. Джон хрипит: «Сэм скоро станет удобрением для моего сада». Ночью сосед-экспат
Кайл втирает пятно от кофе на старом свитере, пока Луна ковыряется в холодильнике их бруклинской однушки. "Мечтаешь о караоке-карьере? — бросает он, перематывая запись с ночной смены в метро, — У тебя даже тост не допекается". Она хлопает дверцей: "Ты вчера микроволновку грелкой чинил. Слушай..." В ящике комода под кучей чеков лежит конверт — положительные тесты на
Лена, начинающий сценарист из Бруклина, подрабатывает бариста в кафе на углу 5-й авеню и 34-й улицы. В среду утром она проливает латте на клиента в кожаной куртке — это Джейк, актер второго плана из криминального сериала «Тени», который снимают в павильонах через дорогу. «Ты вообще смотришь, куда льешь?» — бросает он, вытирая телефон салфеткой с логотипом заведения. На следующий день Лена
Радхика, 17 лет, живет в тесной двухкомнатной хрущевке на окраине Мумбаи с отцом-водителем авторикши. Каждый вечер она прячется в углу кухни с потрепанным учебником по алгебре, пока отец храпит за тонкой перегородкой. "Опять эти цифры? — ворчит тетя Шобха, соседка, заваривая чай на газовой горелке. — Лучше бы парня нормального искала". Радхика игнорирует, обводит в тетради нерешенную
Самонта и Джей, пара из Нью-Йорка, получают в наследство ветхий особняк в глуши под названием Вудстон. Они решают переделать его в гостевой дом, но после того, как Самонта падает с лестницы и временно теряет сознание, она начинает видеть призраков, застрявших на территории. Среди них: Исаак, офицер времен Войны за независимость, вечно ноющий о своей ненаписанной биографии; Хетти, чопорная хозяйка
В порту Одессы Винченцо Кало, затянутый в кожаную куртку, разминает затекшие пальцы, пока грузчики выгружают ящики с помидорами. «Креветки замороженные, как договорились», — бросает он украинцу в оранжевой жилетке, который щелкает ножом по скотчу. Тот молча кивает, доставая из кармана ключи от склада на Подоле. Параллельно в Палермо дочь Винченцо, Мария, красит губы перед зеркалом такси, пока
