Лика просыпалась в пять утра, чтобы полить фиолетовые огурцы в теплице за домом. Её пальцы въелись в землю, пахшую болотом и смолой. В соседней мастерской Семён, её сосед с облупленным балконом, корпел над очередной фигуркой — стружка падала на заляпанный краской фартук. «Опять не спишь?» — крикнула Лика, протирая лоб рукавом. Он бросил в её сторону щепку: «Дуб треснул вчера у рынка. Марфа
Гёнюль месит тесто в пекарне «Фериде» на узкой улочке в Ускюдаре. Ее пальцы в липкой муке, а на фартуке — пятно от варенья, которое утром пролил брат-подросток Эмир. Отец, Джевдет, заходит с пачкой счетов: «Опять с Ипеком болтала вместо замеса?» — тычет в сторону коллеги, пересыпающей мак в бумажные пакеты. Гёнюль отводит глаза: «Она про свадьбу сестры рассказывала». Вечером за пловом с нутом
Марина ковыряла шпателем отслоившуюся краску на подоконнике, пока Николай, её отец, сверлил дырку под полку. Бетонная пыль оседала на банку с огуречным рассолом, забытую на табуретке. «Ты бы хоть тряпку на холодильник кинул, — крикнула она, перекрывая гул перфоратора, — опять всю посуду белить придется». Николай вытер лоб рукавом застиранной рубашки: «Лучше помоги старые трубы в ванной выкрутить
Лера застопорилась у аптечной кассы, пересчитывая копейки в грязном пластиковом стаканчике. «Мия опять не вынесла мусор», — бросила она через плечо, поправляя сбившийся халат. Сестра, не отрываясь от акварельного этюда с ржавой водонапорной башней, пробурчала: «Ты же знаешь, у меня в четверг вдохновение». На кухне пахло подгоревшей гречкой и скипидаром — Мия использовала газовую плиту вместо
Рама сидит на корточках у ржавой водостчной трубы, пальцы сжимают потёртый фотоаппарат «Зенит». Рынок в северном квартале Джакарты гудит: продавец креветок в засаленном фартуке орет на подростка, стаскивающего с прилавка тухлую рыбу. «Ты как тень, — бормочет женщина в фиолетовом хиджабе, протирая прилавок с лепешками. — Бангаун ищет тебя с прошлой пятницы». Рама щелкает затвором, ловя в кадр
Алина, в чёрном свитере с капюшоном, протирала пыль с папок в архиве третьего корпуса, когда между протоколами 70-х нащупала конверт с синей печатью. «Сожги», — было выведено фиолетовыми чернилами на углу. Из-за спины донеслось покашливание: Николай, охранник с расстёгнутой портупеей, прищурился, глядя на её руки. — Что там, Смирнова? Справки по урожаям ищете? — Его сапог скрипнул по полу. Алина
Егор вылез из грузовика возле покосившейся вышки с проржавевшей табличкой «Кедровка». В кармане комбинезона звякнула фляжка — подарок брата перед отъездом. Ветер гнал по дороге пустые банки из-под тушёнки, а в разбитом окне магазина болталась полиэтиленовая занавеска. Запахло дымом, и он увидел женщину в ватнике, выносящую ведро золы. «Ты третий за этот месяц», — сказала она, почесывая костяшкой
Лера, 14 лет, нашла бегемота в ржавой лодке возле причала в посёлке Заливная Коса. Животное лежало на боку, шкура в водорослях и царапинах, дыхание хрипело. Девчонка побежала за дядей Игорем, который чинил сети в сарае с провалившейся крышей. «Там — огромная свинья, только с зубами, как у бабушкиного комода!» — кричала она, таща его за рукав телогрейки. Рыбак сперва ругался, что «опять
Лера втирала подошвой кроссовка осколки стекла в асфальт, пока Макс разматывал рулон скотча на граффити с перечеркнутым логотипом мясокомбината. «Тут уже третий патруль за неделю, – она потянула капюшон ниже на глаза, – Слева от помойки рыжая «Газель» торчит, видел?» Он оторвал зубами полоску скотча, не поднимая головы: «Значит, правильно рисуем. Вчера у Никиты в мастерской проводы устраивали –
Лида зажимала трубку плечом, пока раскладывала консервы по полкам. «Соседская Мурка опять у парадной сидит, – сказала Анна из второго подъезда. – Может, покормишь?» В холодильнике стояли три одинаковых контейнера с гречкой. Лида налила воду в синюю миску с надколотым краем, поставила на лестничную клетку. Внизу хлопнула дверь – кто-то забирал посылку с Ozon. Она прислушалась к шагам, но вместо
Анна чинила разорванную куртку клиента из прачечной «Золотой утюг», когда заметила царапины на подоконнике — знак, что Максим ждал её вчера у старых складов. Его фонарь, забытый под ржавой водостчной трубой, всё ещё пахло соляркой с авторемонта «Восток», где он копался в двигателях грузовиков. Они встречались за пустым детским бассейном в квартале №14, где Анна приносила завернутые в газету
Юха засунул пачку «Беломора» в карман робы, вытер руки об ветхий диван в углу гаража. Марика принесла ему щи в алюминиевой кастрюле, поставила на верстак рядом с разобранным мотором от «Жигулей»: «Опять на холодном живешь? Холодильник-то третий день стучит, как пулемёт». Он отвернулся, ковыряя отвёрткой закисший болт: «Не стучит — воет. Как тот пёс у Ганьки на стройке». В пятнах масла на бетонном
