Ли Вэй, водитель грузовика с татуировкой дракона на предплечье, каждое утро объезжал заброшенный рынок на окраине Цзиньчжоу, чтобы доставить тюки хлопка на фабрику "Красный рассвет". Его соседка Сяо Мин, девушка в потертом комбинезоне, чинила старые швейные машинки в цеху №3, украдкой собирая обрывки документов о неучтенных поставках. *"Смотри, тут цифры не сходятся, – шептала она
Лун и Фэй, разлученные в семь лет после пожара в шанхайском переулке, выросли в противоположных мирах. Лун, с шрамом на запястье от ожога, торговал крадеными телефонами на рынке «Цзинъань», спал в комнатшке с протекающим краном. Его утро начиналось с вонючего масла из соседней харчевни и криков разносчиков: *«Пельмени с свининой — дешево!»*. Фэй, усыновленный семьей из Гонконга, учился в академии
Сяо Лань, 12 лет, находит заброшенную библиотеку за рынком, где продают вяленую рыбу и глиняные горшки. Внутри пахнет ладаном и плесенью. Старик в очках с треснувшей оправой, Лао Чжэнь, чинит потрёпанные книги с зелёными ленточками. «Выбирай любую, но не листай до конца», — бормочет он, указывая на шкаф с ящиками, обклеенными газетами 80-х. Девочка берёт том в коричневой обложке — внутри рисунки
Ли Мэй, следователь с вечно растрёпанной чёлкой, копалась в бумагах на столе, заваленном окурками и пустыми стаканчиками от лапши. Рядом, на подоконнике, свернулась чёрная кошка Сяо Хэй — её зелёные глаза следили за каждым движением женщины. «Ты опять слизала соус с моей котлеты?» — буркнула Ли Мэй, переворачивая фото с места преступления. Сяо Хэй лишь мотнула головой, указывая лапой на следы
Брук, рыжая девочка в потёртой кожаной куртке, нашла в старом сундуке деда пожелтевший конверт с билетом на поезд Пекин—Куала-Лумпур. В углу конверта — каракули: *«Ищи под красным фонарём у рынка Люцзяяо»*. Её друг Ли, в очках с переклеенной оправой, разложил на полу карту района: *«Здесь раньше была мастерская фейерверков, — тыцнул пальцем в точку возле реки. — Твой дед точно оставил там
А-Ху, паренёк лет десяти, каждое утро проверял глиняные кувшины у порога хижины — надеялся, что за ночь скопилась хоть капля воды. Ветер гнал песок через щели в ставнях, оставляя жёлтую пыль на столе, где дед Лао чинил сломанный компас. «Легенды — не пустой звук, — хрипел старик, завязывая мешок с высохшим рисом. — Под дюнами течёт целое море, но дорогу укажет только тот, кто слышит шепот
Мэй Ли вкалывает в крошечной пельменной на окраине Тайбэя, развозит заказы на потрёпанном велосипеде с корзиной, обмотанной скотчем. Каждое утро она подменяет дядю Ло за стойкой, пока тот хрипло кричит из-за занавески: *«Не забудь про скидку пенсионерам — чек им не давай!»*. По вечерам забирает брата Сяо Пина из школы, покупая ему шарики тапиоки с персиковым сиропом, хотя деньги к концу месяца
В дождливый вечер на рынке Илина мужчина в потрёпанном красном шарфе торгуется за бронзовый кувшин с продавцом-стариком. "Два серебряных — или я расскажу всем, что твой чай пахнет плесенью", — усмехается Вэй Сяо, пряча под рукавом шрам от цепей. Через три дня его находят мёртвым в храме на окраине, а из горла торчит ветка персика — знак клана Лань. Лань Фэнь, младший инспектор из
Сяо Линь, 12 лет, каждое утро пробирается в сарай за домом, где хранится потрёпанная тетрадь с рецептами её бабушки. На страницах, испачканных пятнами патоки, остались записи о пирожных с лепестками хризантемы — тех самых, что когда-то продавали на деревенском рынке. Отец, Цзян, чинит рыболовные сети на крыльце и ворчит: «Опять возишься с этой мукой? Лучше бы рис полола». Но девочка тайком
Ли Вэй, с сигаретой в зубах, копался в старых папках архива мэрии Чэнду. Кондиционер гудел, но пот всё равно заливал воротник его рубашки. На столе — фото его сестры Сяолин, исчезнувшей после звонка о «проблемах с поставками бетона». Чжан Юй, в мятом пиджаке, принёс кофе в бумажном стакане: «Твой шурин из строительного управления — в списках Ло Циня. Проверь контракты на ремонт моста через
В старом районе Наньчжоу, заваленном коробками из-под лапши быстрого приготовления, 14-летний Сяо Мин прячет гитару с треснувшим грифом под школьной формой. Каждый четверг после уроков алгебры он пробирается через рыночные ряды с воняющей рыбой, чтобы добраться до заброшенной фабрики игрушек. Там, среди поломанных плюшевых зайцев, он играет каверы на песни Mayday, пока Ли Лань не стучит каблуком
Лиан, паренёк лет шестнадцати, жил в деревушке Хэйфэн, где каждый дом был обнесён глиняной стеной — защита от степных ветров. Его отец, Чен, мастерил керамические горшки, а огонь в печи разжигал только раз в месяц, бережно, как ритуал. «Следи за углями, а не за языками пламени», — ворчал он, когда Лиан пытался добавить хвороста в топку. Однажды парень, оставшись один в мастерской, не удержался —