Ли Вэй, водитель с пятилетним стажем, каждую смену брал термос с крепким чаем и пачку сигарет «Чунхуа». Его синяя «Фольксваген-Джетта» пахла старыми ковриками и чесночным соусом из-под сиденья — прошлой ночью клиентка в розовой куртке пролила лапшу. В три часа утра на переулке Синьхуа он подобрал студента Дачэня, который умолял: «Дядя, гони быстрее! Я опоздаю на электричку в Наньчан». Ли Вэй
Ци Сяо впервые столкнулась с Ли Яном в переполненном пекинском метро — он неловко задел её сумку с учебниками, рассыпав конспекты по полу. «Извините, я…» — пробормотал он, собирая листы с мокрыми следами от чьих-то ботинок. Она фыркнула, заметив, как он пытается стереть грязное пятно с рукава своей поношенной кожаной куртки. Через неделю они снова встретились в кафе возле университета: Ли Ян
Ци Байцянь протирает деревянный пол в зале *Юаньхуань-гуань*, где пахнет ладаном и старыми татами. Её отец, Ци Минфэн, поправляет стойку ученика: **«Ноги выше, Байцянь. Ты же не на кухне мялку месишь»**. По вечерам она тайком тренируется с ветхим мешком, заполненным рисом, — подарок дяди Лю, который шепчет: **«Твоя мать так же начинала»**. В школе одноклассники смеются над её потрёпанной формой,
На углу сырого переулка в Шанхае открывается дырявая дверь с вывеской *"Еда до рассвета"*. Лао Чэнь, хозяин с шрамом через левую бровь, коптит сигарету у плиты. За стойкой — таксист Вэй в засаленной куртке, тычет вилкой в жареный рис с крошками свинины: **"Почему всегда три яйца?"** — **"Чтоб не клевал нос на светофорах",** — бурчит Лао Чэнь, счищая нагар с вока. В
Сяо Мэй, в розовой майке с выгоревшим рисунком, каждый день бегает в старый книжный магазин за углом. Там она сталкивается с Лю Яном, который разгружает коробки с потрепанными учебниками. «Опять твоя бабушка заставила тебя таскать эту макулатуру?» — усмехается он, поправляя очки. Вместо ответа Сяо Мэй бросает ему пачку мятных леденцов: «Держи, а то от пыли закашляешься». Они копаются в старых
Ли Мин каждое утро вставала в пять, чтобы успеть замесить тесто для паровых булочек перед сменой в химчистке. Её дочь Сяо Юй, пряча под подушкой дневник с тройкой по алгебре, притворялась спящей, пока мать не уходила. "Почему не сказала про контрольную?" — Ли Мин нашла работу в тетради вечером, разогревая в микроволновке вчерашний суп с тофу. "Боялась, что будешь ругать", —
Чжан Линь, девушка из семьи ткачей, протирает жаровни в коридорах Запретного города. Её пальцы в саже, запах угля въелся в одежду. В саду у пруда она подслушивает, как император Юнчжэн спорит с министром Нянь Гэнъяо: *"Ты считаешь, что Хэшэнь верен? Его жадность — как падаль для ворон"*. Ночью, прячась за шкафом с шелками, она находит перехваченное письмо — печать клана Фуча. Служанка
Ли Чэнь, мясник из переулка у реки Хуанпу, находит в тушке свиньи потёртый футляр с клинком. На лезвии — иероглифы, выцарапанные кислотой: *«Жажда отмщения ржавчиной не покрывается»*. Старый слепой кузнец, полируя меч, хрипит: «Этим резали не свиней… Искал *Чёрный Лотос* — спроси у слепых музыкантов с рынка Лицзячао». По вечерам Ли Чэнь прячет оружие под половицами, пахнущими тухлой рыбой, пока
Ли Сяо, мастер боевых искусств с шрамом над левой бровью, каждое утро проверяла зашитые в подклад халата серебряные иглы. Ее отправили в портовый город Линьян, где исчезли три служанки из лавки красителей «Алый лотос». На рынке, протискиваясь между корзинами вонючей ферментированной рыбы, она столкнулась с Чэнь Фэном — местным следователем, который жевал жареные каштаны, пряча под плащом кинжал с
В захудалой закусочной у станции метро Шанхая мальчишка лет десяти, Сяо Хэй, жался к стене, пряча в кармане клочок бумаги с адресом. На улице дождь стучал по ржавым трубам, а внутри пахло пережаренным маслом и лапшой. В дверь ввалился мужчина в промокшем плаще — Фэнси, его волосы слиплись от воды. «Ищешь убежища? — спросил он, выжимая рукав. — Духи в городе как тараканы: прячутся, пока люди не
Вэнь Цин, работница фабрики лапши в узком переулке Тайбэя, каждое утро замешивает тесто в резиновых перчатках, которые всегда пахнут мукой. Её соседка, Хуан Юйсюань, учительница младших классов, забегает к ней перед уроками, чтобы забрать контейнер с острыми пельменями. «Ты опять не спала?» — Юйсюань тычет пальцем в синяки под глазами Вэнь Цин, та отворачивается, шутя про «ночные смены и глупых
Ли Вэй, девушка в фартуке, заляпанном мукой, замешивала тесто в крохотной пекарне на окраине Шанхая, когда Чжан Юй ворвался с папкой документов. «Подпишешь здесь и здесь, — ты получишь долю из наследства, я — квартиру от бабушки. Никаких чувств, только договор». Он поправил очки, оставив белый отпечаток пальца на стекле. Вечером они сидели на кухне с зелёным пластиковым столом: Ли Вэй грызла