Марта, 62 года, протирает стойку в кафе «Синий клевер», пока за окном туман оседает на треснувую плитку тротуара. В углу щелкает затвором Итан, 17 лет, в рваных кроссовках и с потрепанным «Зенитом», который он нашел на чердаке. «Опять солянку просишь?» — бросает Марта, вытирая руки о передник с пятном от свекольного борща. Итан кивает, доставая из кармана смятые купюры: «Скидка за позирование?»
Старая мельница на краю деревни скрипела от ветра, будто предупреждала. Егор, местный плотник, услышал топот за окном — не конский, а людской, сбивчивый. Марфа, его жена, бросила моток пряжи на лавку: «Опять эти с Волчьей горы шастают?» Он не ответил, прижав ладонь к запотевшему стеклу. Тени метались меж яблонь, чьи-то сапоги хрустели гравием у колодца. «Возьми топор», — прошептала Марфа, но он
Эйнар, деревенский кузнец с обожженными пальцами, нашел треснувший коготь дракона в бочке с ледяной форелью у причала. Его дочь Лив, пахнущая мятными компрессами из-за лихорадки, прошептала: *«Он зовет через сны. В Хельгаре, где лед синий, как вены»*. Сосед-оленевод, вытирая сажу со лба после пожара в стойле, бросил: *«Твоя сталь ломается, Эйнар? Или боишься, что правда — дракон не враг, а
Артем вкалывал на заводе с утра, а вечерами тушил сигареты об железную раму в спортзале «Прогресс». Семеныч, тренер с перебитыми костяшками, бурчал: «Ты ж себя загнать хочешь. Руки-то дрожат уже». Артем мотал головой, поправляя потрескавшиеся бинты: «Не учи, как жить. У меня своих мозолей хватает». Дома, в пятиэтажке с протекающим лифтом, соседка Марина просила помочь донести сумки. Он
Сергей Лапшин, инженер-электронщик с облупленными ногтями, разбирал старый телевизор «Рубин» в подсобке за автосервисом. Его напарница, Лида Коршунова, журналистка местной газеты, принесла ему кофе в жестяной кружке с трещиной. «Вчера в редакции опять вырезали полстатьи про отравление воды на ТЭЦ, — сказала она, сдувая крошки печенья с клавиатуры ноутбука. — Твой датчик радиации пищал, когда мы
Алина, в чёрном свитере с капюшоном, протирала пыль с папок в архиве третьего корпуса, когда между протоколами 70-х нащупала конверт с синей печатью. «Сожги», — было выведено фиолетовыми чернилами на углу. Из-за спины донеслось покашливание: Николай, охранник с расстёгнутой портупеей, прищурился, глядя на её руки. — Что там, Смирнова? Справки по урожаям ищете? — Его сапог скрипнул по полу. Алина
Лера доедает вишнёвый пирог в кафе «Серафина», пока за окном барабанит осенний дождь. Её кроссовок под столом прилип к жеваной резинке — пытается отодрать коленом, оставляя на подошве серый след. В дверях появляется Макс, трясёт зонтом с оторванной спицей: «Слушай, в гараже нашёл дедов фотоаппарат «Зенит». Плёнка внутри… как думаешь, проявится?» На рукаве его куртки пятно от вчерашнего кофе — он
Эш с Пикачу плывут на лодке через архипелаг, где местные рыбаки в ярких жилетах обсуждают странные шторма. Мисти, зацепившись за борт, кричит: «Если эти вихри не прекратятся, мы все окажемся на дне!» Трейси, худощавый художник с блокнотом в руках, рисует силуэты трех гигантских птиц — Артикуно, Молтреса и Запдоса, — чьи крики разносятся с ближайшего вулканического острова. На радаре мелькает
Лёха, 27 лет, печатал визитки в районной типографии, когда заметил — рыжий кот Маркиз щурится на него только левым глазом. В подъезде хрущёвки, где на лестнице валялись окурки и обрывки объявлений, Лёха прижал кота к треснувшему зеркалу. Всплыла картинка: соседка Галина Петровна в засаленном халате крадёт его газету «Смена» из почтового ящика. «Вы ж говорили, что вам пенсии хватает!» — Лёха
Антон, второкурсник-химик, нашёл в старом шкафу общежития папку с конспектами 80-х. На обороте страницы с формулами фенола — синие чернильные каракули: *"Лаборантка Галя украла мой калькулятор. Проверь третий ящик в 312 аудитории"*. Он решил проверить ради любопытства, вытащил из-под груды реактивов Casio с наклейкой "В.К." и услышал за спиной смешок. На стене кафедрального
Лиза подтянула шаль на плечи, перебирая в руках затупившийся нож. Шалаш пах смолой и мокрым мхом — Максим вчера заделывал щели в стенах, пока она таскала хворост. «Суп сегодня без картошки, — бросил он, раздувая огонь железной кочергой. — Мышь в кладовке мешки погрызла». Она кивнула, не отрываясь от лукошка с подберезовиками: три штуки, пятнистые, с землей на ножках. За окном дождь стучал по
Лена нашла переписку Кати с общим знакомым на забытом планшете в гостях — экран светился в темноте кладовки, пока она искала зарядку. «Он просто использует тебя, — писала Катя, — ты же видела, как он с Настей в „Караоке-баре“ обнимался?» Лена вытерла ладонью пыль с края стола, перечитала трижды, затем скопировала себе все чаты. На следующий день, пока Катя красила ногти перламутровым лаком в