Лука разгружал коробки с кальмарами в рыбном магазине на via Partenope, когда почтальон сунул ему в руку конверт с печатью Турина. Сестра Марта писала редко — только по делу. «Папа умер. Приезжай разобрать его вещи. Квартиру продаём в пятницу.» В углу письма расплылось коричневое пятно, будто она ставила чашку прямо на чернила. Покупательница в жёлтом платке тыкала пальцем в стекло витрины: «Эти
Дерек Митчелл, инженер-электронщик из Рено, Невада, копался в старом сарае за заправкой, когда наткнулся на коробку с обгоревшими обломками. Внутри лежал кусок металла с гравировкой в виде спирали из точек. Его друг Карлос, механик с обожжёнными пальцами от паяльника, проверил образец на спектрометре в своём гараже: «При 800 градусах структура не меняется. Это не алюминий, не титан… даже не наш
Джейкоб Мэлоун, в потёртом синем мундире, спрятался в полуразрушенном сарае под Фредериксбергом. В углу валялись ржавые вилы и мешок с прогнившим зерном. Элайя Кроуфорд, в серой рубахе с выгоревшими плечами, вошёл, держа керосиновую лампу так, чтобы свет не бил в глаза. «Ты из Пенсильвании?» — спросил он, заметив акцент. Джейкоб кивнул, сжимая револьвер под соломой. Элайя поставил на землю миску
В Бристоле доктор Жиль Спенс, нейробиолог в очках с толстыми линзами, тычет пальцем в график: «Смотрите, как мозг реагирует на рекламу гамбургеров — почти как на кокаин». Камера переключается на Сару, мать-одиночку из Манчестера, которая закупается в Tesco. Она берет упаковку замороженных пицц со скидкой 2-for-1, вздыхает: «После работы сил нет возиться с овощами, а эти хоть на два ужина хватит».
Лейла Картер, 47 лет, бывшая актриса сериалов 90-х, разливает кофе в закусочной «Серебряный шанс» на окраине Лас-Вегаса. Ее клиент — Марти Грин, толстый агент в мятом пиджаке, жует бекон и тычет в телефон: «Тут криминальная драма, эпизод — ты играешь мать наркодилера. Плач, истерика, потом тебя застрелят. Бюджет мизер, но камера любит твои морщины». Лейла вытирает прилавок тряпкой с запахом
Ли Чэнь, младший аналитик из Шэньчжэня, заметил двойника в случайном ролике с камеры метро — тот нёс точно такую же потрёпанную сумку с логотипом «Xinghua Technologies», но в руке сжимал стаканчик баоба-ча со льдом, который сам Ли терпеть не мог. «Смотри, Вэньцзяо, это же я, но я вчера вообще на совещании сидел до девяти!» — тыкал он пальцем в экран смартфона коллеге, которая, разминая затекшую
Чэн Лань, в потёртой школьной куртке с оторванной пуговицей, каждый четверг оставался убирать кабинет химии. В тот день Сяо Юй, с растрёпанными чёлкой и пятном от чернил на рукаве, задержалась из-за дополнительных занятий. «Опять дежурство? — протянула она, разглядывая его веник. — Дай сюда, а то до вечера провозимся». Они вынесли мусор через чёрный ход, где пахло жареным тофу из соседней
Ли Чэн, 24 года, каждое утро протирал стойку в кафе «Золотой лотос» на окраине Чунцина. Его соседка Сяо Вэй, студентка-архитектор, заказывала латте с двойной пенкой и роняла в чашку крошки печенья из соседней пекарни. «Опять не спишь?» — спросил он, заметив синяки под ее глазами. Она показала чертежи: «Макет торгового центра. Завтра защита — переделываю третий раз». По вечерам Ли включал старый
Джек Торрен возвращается в Кривую Петлю — поселок у каньона, где асфальт трескается от жары, а на заправке «Гас-н-Го» висит табличка «Закрыто навсегда». В рюкзаке у него только пачка старых писем от сестры Элли, которая сейчас ковыряет ключом в замке своего ржавого пикапа. «Ты тут на полчаса, максимум, — бросает она, вытирая руки об комбинезон. — Мэтт с ребятами уже знают, что ты вернулся». Джек
В старом пабе «Свистящий котёл» на окраине Лондона Маркус Клейтон, бывший заключённый с татуировкой ястреба на шее, разливает по стаканам тёплый эль. Его команда: Сиобхан Мэллори, инженер-взломщик с фиолетовым капюшоном, вечно жующая мятную жвачку; Эдди «Ключ», ловкий карманник, собирающий пазл из фотографий сейфов Hatton Garden; и Тарриқ, молчаливый водитель, помешанный на ремонте своего вэнa
Ли Вэй, повар с обожжёнными пальцами от масла сковороды, заметил, что лавровый лист в бульоне для королевской трапезы пахнет горьким миндалем. "Старый Чжан всегда клал два листа, а не три", — пробормотал он, вылавливая лишний лист деревянной ложкой с трещиной. В соседнем коридоре служанка Цзин, стирая пятно от соевого соуса на своём переднике, услышала, как евнух Ли-бо сказал конюху:
Марко, скрипач из Милана, в пятницу уронил смычок в канал возле театра Ла Скала — отвлекся на перепалку с Луизой, парижской певицей, которая курила у киоска с нотами. Она сказала: «Твои пассажи в третьем акте — как сонный трамвай», а он, вылавливая инструмент мокрым рукавом, пробормотал: «Хоть трамваи не фальшивят на верхних „ля“». Тем же вечером в Брюсселе Эмиль, пианист с рукописными
