Величайшая тайна Эдемского сада оживает в этом захватывающем фильме, который переворачивает привычное восприятие библейской истории. По древним еврейским легендам, первой супругой Адама была вовсе не Ева, а Лилит — прекрасная и непокорная женщина, отвергшая подчинение. Ее непослушание стоило ей рая, и Лилит была изгнана в гиену огненную, где веками копила злобу и силу. Теперь она возвращается,
Лиам Карвер, бывший инженер-эколог, копался в старом гараже отца в пригороде Бостона, когда нашел замасленную тетрадь с чертежами странного устройства. Его сестра, Кира, студентка-нейробиолог, разбирала коробки с детскими фото и наткнулась на письмо от пропавшего пять лет назад отца: *"Если читаете это, значит, я не смог обойти систему. Ищите Эмму Рено в районе доков – она знает, как
Джейк, лысеющий бармен из Бруклина, каждое утро чистит бокалы с разводами, пока его соседка Элис, пахнущая жасмином и дешевым кофе, стучит каблуками по лестнице. «Опять сбежала с третьего свидания?» — хрипит он, вытирая стойку. Элис бросает сумку с логотипом стартапа: «Он назвал мою кошку психоделическим диваном». В подсобке Карлос, разнорабочий с татуировкой единорога на запястье, крадет виски
Лейла, рыжеволосая официантка из кафе "Двойное эспрессо" в городке Блэкстоун, каждую смену прячет руки в толстые вязаные перчатки. После инцидента с разбитой тарелкой, которую она случайно задела, в голове вспыхнули обрывки чужого сна: детский смех, запах гари, синие кроссовки под кустом ежевики. «Ты опять их видишь?» — Миа, барменша с татуировкой совы на запястье, протягивает ей мокрую
Клара, 28 лет, бармен из Чикаго, замечает Джейкоба, архитектора с очками в роговой оправе, который три вечера подряд заказывает бурбон со льдом. «Вы хотели *Maker’s Mark*, но произносите это как новичок», — усмехается она, вытирая стойку тряпкой с запахом цитрусового средства. Он краснеет, поправляя галстук с пятном кофе, и признаётся, что пришёл сюда только из-за её смеха, услышанного через
Лидия Морган, библиотекарь с рыжими волосами, всегда задерживалась после работы, разбирая архивные коробки. В одной из них, под стопкой пожелтевших газет 1987 года, она нашла конверт с фотографией женщины в платье в горошек и письмом: *"Они думают, я сошла с ума, но я видела, как он закопал сумку у пирса"*. На обороте — пятно, похожее на кровь. В тот же вечер Маркус Рейес, бывший
Кайл, бармен с татуировкой якоря на запястье, каждое утро протирал стойку кафе *Midnight Owl* в Бостоне, пока не заметил Рико — новую официантку, которая путала заказы и роняла подносы. «Эй, Рико, ты опять забыла сахар?» — кричал он, кивая на клиента в клетчатом шарфе. Она в ответ закатывала глаза: «Да ладно, он все равно пьёт эспрессо холодным». По вечерам Рико рылась в коробках на съёмной
Джейн Морган, 24 года, каждое утро пробивается через толпу туристов у Таймс-сквер, чтобы успеть к 7:30 в офис кинокомпании на 15-м этаже башни из стекла и бетона. Её босс, Том Уилкокс, оставляет на столе смятые чеки из стрип-клубов, которые она аккуратно расправляет утюгом, пока он орет по телефону: «Скажи этому идиоту-режиссеру, что я сниму его с проекта, если не увижу сценарий к пятнице!» В
Лейла Мерсер, 23 года, возвращается в родной Нью-Брайтон после пяти лет отсутствия — городок все тот же: выцветшие вывески кафе "Серая Сова", треснувший тротуар у старой библиотеки. Она прячет под кроватью сумку с чужими документами и пачкой стодолларовых купюр, пока ее младший брат Джек, 19, в гараже за углом ковыряется в подержанном Ford Focus. "Ты уверена, что это не навлечет
Джейк втирает ладонью потёкший конденсат на окне старого дома Бэнксов, пока Миа ковыряет ключом в ржавом замке. «Тут даже воздух пахнет плесенью, как у моей бабушки в подвале», — бросает Лукас, поправляя рюкзак с фонариками из «Доллара». Эмили, не отрываясь от экрана, тычет в карту: «По спутнику тут должен быть люк — может, лаз в угольную?». Дневник с облупившимся кожаным корешком они находят под
Элиас Грин, бывший журналист с шрамом над бровью, рылся в архивах нью-йоркской библиотеки. Он наткнулся на письмо 1947 года, подписанное «К.В.», где упоминался тайник под мостом Бруклина. Его напарница, Лина Мортес, взломала сервер мэрии — в списке чиновников значился покойный сенатор Ричард Доув. «Ты уверена, это не совпадение?» — спросил Элиас, разглядывая фото Доува в окружении мужчин в
Джейкоб Рид, 17 лет, копался в подвале чикагской библиотеки, разбирая коробки с пожертвованиями. За стопкой потрёпанных учебников нашел деревянную маску с трещиной на левой щеке — резьба напоминала смесь кельтских узоров и индейских символов. Примерил из любопытства: «Выглядит как дерьмо из музея второго сорта», — пробормотал, но через час уже метался по съёмной квартире, где жил с
Лия подметала пол в «Сером котле», когда Маркус в очередной раз заказал эспрессо с двойной пенкой. Он щелкал зажигалкой, оставляя на столешнице следы воска, пока она молча вытирала разлитый сироп. *«Ты так и будешь делать вид, что не помнишь меня?»* — спросил он, разминая в руках чек с надорванным углом. Она резко отдернула руку, задев стакан с вишневым вареньем. Осколки посыпались на плитку,
Лила, 28-летняя бариста без работы, переезжает к сестре Эмили в тесную двушку в бруклинском квартале Твин-Пайнс. В первый же день карантина она сталкивается с соседом Джейкобом, 31-летним разработчиком приложений, который выносит мусор в старых пижамных штанах с енотами. «Привет, я Лила. Ты тоже застрял тут навечно?» — бросает она, поправляя маску. Он кивает, протягивая ей дезинфицирующее
В Чикаго, в душной квартире с видом на трамвайные рельсы, Джейк и Лиза уронили вилку в миску с холодным раменом. «Ты вообще видишь меня рядом через пять лет?» — Лиза толкнула тарелку, крошки прилипли к ее свитеру. Джейк, не отрываясь от телефона с уведомлениями о ставках, пробормотал: «Может, хватит давить?» Через город, в Лос-Анджелесе, Эми и Марк застряли в пробке на съезде к Silver Lake.
Селени Моралес, медсестра из пригорода Филадельфии, каждое утро включает кофеварку с треснувшей ручкой, пока ее муж Джонатан, инженер в очках с толстой оправой, ищет ключи от серой Honda. "Опять в ящике для столовых приборов?" — спрашивает она, поправляя синие занавески с выгоревшим узором. Через три дня Джонатан не возвращается с работы, а в его рюкзаке Селени находит телефон с
Эйден, пятнадцатилетний парень с постоянно трещащим наушником, находит в подвале школьного спортзала коробку старых кассет. На одной надпись: *"Не включать. Лера, 1999"*. Вместе с соседкой Мией, которая вечно жуёт жвачку со вкусом арбуза, они слушают записи в гараже её отца. Голос на плёнке шепчет: *"Если слышишь гудок — они уже в доме"*. На следующий день учитель химии,
Лиам Карвер, детектив третьего участка в Бруклине, находит в подвале отцовского гаража коробку с выцветшими фотографиями и блокнотом, испещренным шифрами. Его отец, Джексон Карвер, пропал в 2003-м после обыска на складах у реки Ист-Ривер. В блокноте — адреса, перечеркнутые красным: «17-я пристань», «угол Смит и 9-я», пометка «Эдди знает». Лиам приезжает в закусочную «Ржавый якорь», где бармен
Лина рылась в своем шкафчике после уроков, когда заметила потрепанную кожаную сумку с медной застежкой. Внутри — пачка писем 80-х годов и карта городка с отметкой у старой фабрики «Грейсон». Она позвонила Джейку, тыкая в смс с фото: *«Встречайся у Джо’с Кафе через 20. Тут что-то странное — в письмах упоминают моего деда»*. За столиком, пахнущим пережаренным кофе, они нашли Миа, которая чинила на